Вечер перед закрытием Сезона в Молодежном

Один из вечеров перед закрытием сезона. Сезона современной украинской прозы в Молодежном. На скамье под деревом около служебного входа театра сидит Алексей Быш. Он отдыхает после представления. Рядом поливает клумбу из зеленой лейки Любовь Веселова.

В представлениях проекта они незаурядно поработали, поэтому — с кем, как не с ними говорить об уходящем сезоне, который уходит, как теплый июльский вечер — под шум детей из соседнего дома, которые играю за забором, и шорох листьев на ветру.

Алексей Быш

Сезон украинской прозы - это было для меня неожиданно и очень-очень интересно. Художественный руководитель нашего театра Геннадий Касьянов, - всегда загадка. Будь это двадцать лет тому назад или теперь. Важно то, что он пытается понять, что происходит с украинским государством, страной, культурой, литературой. Потому что без литературы никакой театр не может существовать. Он начинается с нее.

У нас все время длится поиск авторов. Но мы, читая их произведения, констатируем, что отечественной драматургии мирового уровня пока еще маловато. А вот с прозой - намного лучшие дела. К Издрику, Ульяненко, Андруховичу, Кожелянко приобщаются молодые авторы, которые демонстрируют очень хорошую школу. Стиль. Это Жадан, Яценко, другие прозаики.

Они пришли в искусство и хотят творчества, равно как и деятели театра. Всюду, и в столице, и в областях длится поиск нового украинского театра. Новых форм творчества. Длится этот поиск и в Черниговском молодежном.

Были определенные этапы, когда наш театр открывал другую литературу, которая тридцать лет тому назад была актуальна, была нужна, - это Платонов, Набоков, другие. Сейчас мы опять пришли к современной украинской литературе, которая очень нужна зрителю. Премьеры были у нас с аншлагом, хорошие, но хотелось бы видеть в зале больше патриотов Украины. Получить их оценку нашей работы.

Если говорить о первом произведении нашего триптиха "Воццек" Юрка Издрика, то он дал мне определенное понимание того, что современному человеку очень важно иметь свой стержень, сердцевину личности. И, чтобы он появился, следует сначала разобрать себя, по костям, провести определенную самодеконструкцию и соединить опять, по другому принципу. Так говорит Воццек, который пытается понять себя в большом пространстве. Не только в пространстве мужеско-женском, семейном, не только в дружественном, в общественном, - а в пространстве бытия. И это очень интересная литературная форма. Она нас наталкивала на поиск новой театральной формы представления, содержания. Сложной даже для нас - тех, кто по-своему исследует текст и учит его наизусть, - однако чрезвычайно интересной. Мне текст Издрика долго не открывался, но я все таки попал в его пространство, почти перед самой премьерой. И все стало просто и понятно.

К тому же, надо помнить, что театр - это не развлекательный и не воспитательный центр. Он дает человеку другое осмысление того, что он или пережил, или хочет пережить. Если же человек хочет приобщиться к живой мысли, к книжке, он, идя в театр, эту мысль смакует. Когда человек не сразу понимает, в какое пространство попал, но пытается понять содержание и форму донесения через представление того или другого произведения, он тоже с послевкусием уходит - из разговоров зрителей это знаю - и хочет прочитать произведение, открыть его для себя.

К сожалению, такой зрительской аудитории, например ита что в филармонии за клавиром следит, какую певец должен взять ноту и как он ее возьмет, у нас маловато. Говорят, что наша публика желает комедии, что не всегда воспринимает гротеск, или другие сложные формы. Такие, как мы видим в "Возвращении придурков" по Петру Яценко. Например, когда меня спрашивают, о чем это представление, говорю: "Это представление - о нашей с вами жизнь. Придите, пересмотрите и поймете, почему она у нас такая".

Любой художник ищет и чуть ли не всегда находит себя в противоположностях. Поставив комедию, грубо говоря, на следующий день требовалось бы думать о трагедии. Однако зритель в любом тексте, в любом контексте, склонен видеть, прежде всего, себя. То ли это "Воццек", то ли "Возвращение придурков", то ли "Вечерний мед". Театр - разный, и у зрителя должна быть заинтересованность разными формами представления содержания. Даже если идет речь о постмодерной "разобраности" человека. Этот мотив мы видим и у Издрика, и у Яценко. Однако и Гамлет у Шекспира - тоже "разобранный". То есть сами смыслы, циркулируя, в разное время приобретают разные формы. И люди способны это уловить и истолковать. Зрителя и актера, ясное дело, интересуют и персонажи в их "целостности". Как главные герои "Возвращения придурков", бомжеватые художники, которые могут переродиться в настоящих Творцов и которые для общественности не перестают быть придурками, так же как для главного героя "Воццека" большинство людей не перестают быть "мудаками".

Во время встречи нашего театрального коллектива с Петром Яценко, кстати, это очень позитивный человек, я задал ему вопрос: "А что если человек просто строит из себя придурка?" - он ответил: "Тогда такой человек дважды придурок". Если же и дальше говорить о "Возвращении" в контексте "Воццека" - то и здесь герои ищут стержень своей личности. Однако находят. Как Ила. Он таки "собирается вместе", потому что он - сонцедайный. А на сцене его для нас параллельно "собирает" Любовь Веселова. Кстати, нужно иметь смелость актрисе - играть мужскую роль, тем более, в такой сложной постановке.

Любовь Веселова

Мне очень интересно было работать над этим образом. Я отталкивалась от имени. Восточного. Отталкивалась от костюма с восточными мотивами, в котором удобно было работать. Прежде всего, я полюбила своего героя, мы с ним срослись. Я теперь по-другому смотрю на мир, по-другому воспринимаю беспризорных людей, у большинства из которых когда-то были семьи, было детство, но судьба сложилась так, что они потеряли все. Я им сочувствую. Мне в пространстве текста было очень уютно. Мне там все нравится: и юмор Яценко, и глубина восприятия жизни. И герои - Зевс, Перелюб. . . Там много чего было намешано. Однако все стало понятно, как только мы сделали представление.

Алексей Быш

У меня "Возвращение" асоциировалось со "Сватовством на Гончаривци". Здесь у героя тоже есть мечта, он хороший человек, он по-своему стремится построить себя как другого, лучшего человека. То есть герои "Возвращения" - это современные "продвинутые" Стецьки.

Любовь Веселова

А я воспринимаю придурков как вовсе не придурков, а как людей, которые живут не материальным, а духовным. Живут неисполнимыми мечтами. У них, например, была мечта прыгнуть из моста на машине, из-за несовершенства мира, и они это сделали, осуществили и много других замыслов.

Алексей Быш

Кстати, главная мысль романа, как по мне, такова: существует множество обычных, полностью осуществимых мечтаний. Осуществление которых, однако, приносит радость. А люди этого не видят. Зачем искать других миров, хорошего добра. Когда можно просто поехать на Снов и найти, почувствовать себя. Почему же столько людей надеется найти себя обязательно в Париже или Лас-Вегасе.

С другой стороны, очень хорошо, когда есть возможность расспросить о произведении его автора. Для нас был большим событием его приезд на премьеру, так же, чрезвычайно важной и интересной для нас была работа с Юрком Издриком.

Любовь Веселова

В настоящий момент готовится переиздание "Возвращение", и это произведение будет проиллюстрировано переделанными фото из нашего представления. Вообще, мне интересно было бы спросить Петра Яценко во время следующей встречи о том, как пишется произведение, как зарождается, что автор ест или пьет, спит или не спит, когда работает.

Алексей Быш

Произведением "Вечерний мед" мы закрыли вопросы, которые поднимались в предыдущих произведениях. Важно было сохранить все приобретенное во время работы над предыдущими произведениями. Ведь на представления все время приходят другие люди, и главное, чтобы они не были запрограммированы в это информационное время, чтобы не было зашорености, однозначности, черно-белых выводов. Чтобы вопрос ностальгии был актуален всегда. Ностальгии за потерянным, за всем, что не состоялось с Украиной раньше, понимание того, отчего это не состоялось тогда. Например независимость, о которой герои Москальца мечтали в конце 70-тих, - в начале 80-тых. Но их не слышали. И это была их осуществимая мечта. Герои этих трех произведений - будто сталкеры Тарковского, потому что за ними идут другие люди, скорее почувствовав, чем услышав то, о чем им кричали. И они идут за осуществлением их мечты, даже точно не зная, о чем же в действительности они мечтают.

В произведении "Вечерний мед" мне пришлось играть нескольких таких героев. Роль, которую играешь, нужно любить, или полюбить, иначе не стоит выходить на сцену. Для меня все, о чем идет речь в произведении, стало действительно близким. Как и люди, о которых идет речь. Это фигуры. Говорят, что важно в жизни иметь таких людей, для которых было бы не стыдно пиво носить. И не важно, есть ли это мастер по актерскому или режиссерскому делу, главное, чтобы это был Мастер в жизни. И немало героев Костя Москальца - именно такие. О некоторых вещах хотелось бы пообщаться с ним о том, что для него, на в настоящий момент, первое сверхзадание, почему он замкнулся в своей Келье чайной розы и я хотел бы это услышать и почувствовать. Как чувствую по его произведениям, что он - мудрый человек.

Темнеет. . . Вот из театра вышел Евгений Сидоренко. Он приобщается к разговору о том, чем именно актерам интересен "Вечерний мед".

"Вечерний мед" мне, как молодому актеру, был интересен тем, что там было оригинальное пластичное решение. Была интересная работа с балетмейстером. А еще - тем, что Константин Москалець - мой земляк. Я сам родом из Талалаевки, а он - из Бахмача. Он свой. Я понял его. Я знаю, что такое - сидеть в тех краях около огня. Потому что Талалаевка, Бахмач, Ичня, Варва - это все наша земля. Даже такой подтекст все время был - от начального "застольного" периода - и до премьеры: "Это о моей земле идет речь". Я сказал себе: "А буду я существовать в этой атмосфере родной земли". Наверное - это главное, что должно быть для меня как для актера.

Алексей Быш

Прибавлю еще о "сталкерах". Я искал и находил их и среди режиссеров, среди людей других профессий. Жалею, что в свое время не познакомился с Олесем Ульяненко, хоть он несколько раз был в Чернигове, общался с Александром Норовым. Таких людей хочется, чтоб было больше. Открытых, которым не за что прятаться. Людей, которые честно делают свое дело. И было бы хорошо, если бы такие людей приходило больше в наш театр и сезон украинской прозы когда-то повторился. Ведь это был хороший экзамен и для нас, и для зрителя. И я так думаю, что мы его сдали. . .

Пока говорили, почти все сотрудники театра уже разошлись по домам. Пора и нам. Сейчас закроют калитку. В окне на втором этаже гаснет свет. . . Такой вот был один из вечеров в канун закрытия сезона. Сезона современной украинской прозы.