Навстречу солнцу: Камчатская «Швейцария»

После десятидневного пребывания в Петропавловске-Камчатском и восхождения на Авачинский вулкан я отправился в путешествие по полуострову Камчатка.

Посетил западное побережье, но надолго там не задержался (берег Охотского моря редко бывает гостеприимным, очень часто там владычествуют штормы, ветры и дожди).

Дальше маршрут был таким: Усть-Большерецк - Мильково - Эссо - Усть-Камчатск - Командорские острова. Больше всего впечатлений осталось от посещения поселка Эссо - сердца камчатской "швейцарии", куда я прибыл в конце сентября прошлого года.

Эссо – поселок в центральной части Камчатки, административный центр Быстринского района. Находится в солнечной межгорной долине р. Быстрой. Основан в 1925 году. Население около 2500 человек. Поселок со всеми признаками цивилизации. Значительный туристический центр. Известно очень интересным краеведческим музеем, горячими радоновыми источниками, известной во всей России „Берингиею” - ежегодными гонками на собаках. Есть аэропорт. Название поселка происходит от эвенского слова „эссо” – лиственница.

По-видимому, наиболее интересная особенность Эссо – это то, что его обитатели не заготовляют на зиму дрова, не завозят уголь или баллоны с газом. Все жилые и административные дома в поселке, животноводческие фермы и теплицы обогревает термальная вода, которая идет на поверхность из глубин земли. Удобно? Конечно, еще бы! Но есть и очень большой минус – подземная горячая вода содержит много радона, а это вредно для сердца.

В экономическом плане Эссо также в значительной мере отличается от других населенных пунктов полуострова. Благодаря тому, что тогдашний директор местного совхоза Логинов в начале 1990-х годов смог удержать большое и сложное хозяйство „на плаву”, в Эссо, как и раньше, есть большие стада коров и оленей, откармливаются свиньи, работает большая птицефабрика.

В модернизированном хозяйстве работают немало местных жителей (большинство населения Эссо составляют эвены), которые получают приличную зарплату. Есть у них еще один достаточно стабильный и надежный источник прибылей – это обслуживания туристов, которых в Эссо всегда много, даже зимой (ведь бассейны с горячей радоновой термальной водой не замерзают). Частные гостиницы и кафе есть здесь не только на каждой улице, а случаются чуть ли не через каждых 50-100 метров.

В 1982 году в Эссо был создан Быстринский этнографический музей, который считается одним из лучших на Камчатке. Его экспозиция отображает вчерашний и сегодняшний день района, культуру малых народов Севера: коряков, ительменов, эвенов, орочей, чукчей. Этнографический музей построен в традициях местной деревянной архитектуры и состоит из нескольких отдельных домов-экспозиционных залов.

Во дворе музея реконструировано национальное жилье ительменов – балаганы (они поставлены на деревянных жердях достаточно высоко над уровнем земли и потому напоминают шалаши полинезийцей), и коряки – большие стационарные юрты. Директор музея Александр Слугин является большим другом Володи Бондаренко, но на месте я не его застал. Девушка-экскурсовод по имени Ульяна сказала, что он на несколько дней выехал из Эссо на одно из ближних оленеводческих стойбищ.

Напротив музея, на другом берегу ручья Уксичан расположен двухэтажный административный дом, в котором размещаются немало властных учреждений района, в том числе и редакция районной газеты „Новая жизнь”. Пожаловал к коллегам и „с ходу” дал им интервью. А затем, чтобы иметь лучшее представление о „камчатской Швейцарии”, решил прогуляться к озеру Икар, которое находится за 8 км от Эссо.

Дорога к озеру „натоптана” многими туристами, да и указаний на пути (в виде табличек и стрелок на деревьях) встречалось немало. Накануне прошёл дождь, потому тропинка была влажной.

Часто натыкался на медвежьи следы – отпечатки лап на влажной почве. Пока случались небольшие следы, особенно не беспокоился, даже хотелось наконец собственными глазами увидеть камчатского медведя. Но когда натолкнулся на большие отпечатки медвежьих лап (до 20 см в диаметре), стал с осторожностью оглядываться. Успокаивало то, что осенью медведи „лояльны” к людям, потому что сыты и довольны жизнью. Другое дело весной, после зимнего сна, когда они голодные. Осторожность никогда не нужно терять, потому что зверь всегда остается зверем.

Вспомнил трагический конец жизни известного камчатского фотографа, сотрудника Кроноцкого заповедника Виталия Николаенко (эту историю рассказал в Петропавловске Володя Бондаренко). Много лет Виталий (его дед был родом из Украины) фотографировал медведей и по этому делу считался непревзойденным „асом” на полуострове. В Кроноцком заповеднике он знал „в лицо” каждого медведя, знал их повадки и даже характеры. „Лучшим другом” Виталия был взрослый медведь, которому фотограф дал имя Добрыня. Однажды на Новый Год он даже сфотографировался около Добрыни с бутылкой откупоренного шампанского.

Но Виталий не раз повторял – „Подружиться с медведем, тем более на его территории, невозможно. Можно лишь достичь того, чтобы он терпел твое присутствие”. Фотосъемка медведей в дикой природе не раз заканчивалась смертью фотографов. Подтверждение этого – гибель иркутского студента-биолога Гудритиса, который не раз ходил по следам за медведями-шатунами. После одной из так их встреч в тайге от Гудритиса остались только кирзовые сапоги.

Можно вспомнить и фотографа из Японии Мичио Хошину, который погиб на берегу Курильского озера на юге Камчатки. Чтобы „поощрить” медведя к фотосъемке, японец подкармливал его рыбой. Потом рыба закончилась, а рыбный запах от одежды фотографа остался. . .

В конце декабря 2006 года Виталий Николаенко в очередной раз отправился в Кроноцкий заповедник. Он шел по следам медведя, который собирался залегать в берлогу на зимнюю спячку. Когда Виталий несколько раз подряд не вышел на радиосвязь, его стали искать. Нашли около ольховых заростей с проломленным черепом. Последний кадр на „цифровике” Виталия Николаенка был таким: тень человека на снегу, который держит в руках фотоаппарат, и медведь, который мчит к нему, как торпеда. . .

Не встретив клышоногих, я за два часа дошел из Эссо до озера Икар. Это необычное озеро.

Во-первых, оно возникло в результате вулканической деятельности тысячи лет назад. Имеет правильную форму, глубину до 18 метров, расположено у подножия горы Дигерен-Оленгенде. Площадь озера 29000 кв. метров. В нескольких сотнях метров от озера течет река Быстрая, но поверхность озера находится на 12 метров выше от уровня реки.

А во-вторых, озеро Икар чрезвычайно красивое, как летом, так и золотой осенью. Посреди озера находится небольшой островок с березками, листья которых уже приобрели багряный цвет.

На берегу озера Икар я и решил заночевать. Палатку установил на вершине сопки, которая своим склоном спускалась к озеру. Насобирал сухих дров и скоро на вершине сопки в вечерних сумерках загорелся огонь. Воду в котелок зачерпнул из озера, сварил и поел спагетти, а затем долго пил чай, глядя с высоты на гладкую и абсолютно неподвижную поверхность озера.

Вокруг было темно, тихо и как-то таинственно. Лишь когда улегался спать, услышал сильный всплеск воды и шорох камыша. Выглянув из палатки, ни одного живого существа на озере не увидел. Зато небо вдруг освободилось от туч и замерцало сотнями звезд. Замечательное это место – „камчатская Швейцария”, Эссо, озеро Икар. . .

НА УСТЬ-КАМЧАТСК

На следующее утро, разглядывая новые медвежьи следы и лакомясь голубикой, дошел от озера Икар до Эссо. На мосту через ручей Уксичан стояла художница с мольбертом и рисовала камчатскую осень. Да, природа этого уголка планеты вдохновляет на творчество!

Прежде чем оставить Эссо, зашел в местный аэропорт. За день до этого в редакции районной газеты узнал, что каждый день из Эссо летает вертолет в Палану, и в тот же вечер возвращается назад. Вот и подумал – а если вдруг удастся договориться с экипажем вертолета, чтобы они взяли меня на борт? Когда еще будет возможность побывать в столице Корякии. . . Зашел к диспетчеру аэропорта.

 - Добрый день! Я путешественник из Украины. Будет ли от вас сегодня какой-то транспорт на Палану?

 - Пассажирский вертолет уже вылетел. Но в 14.00 на Палану с посадкой в Тигиле должен вылететь грузовой борт, на котором полетит бригада дорожников. Он в настоящий момент летит сюда из Тигиля. Когда приземлится, подойдите к командиру экипажа. Если он возьмет, то полетите.

Итак, все возможно. Нужно лишь дождаться вертолета. Вот и он - рассекая винтами воздуха, „Ми-8” появился из-за гор и через минуту приземлился на бетонные плиты аэропорта. Я дождался, пока командир экипажа вышел на бетон и обратился к нему со своей просьбой. Но ответ был негативно:

 - Простите, ничем помочь не могу. Сегодня борт уже никуда не полетит, рейс на Палану отменен.

Ну что же, нет так нет. Причин огорчаться не было, ведь Паланы в моих планах вообще сначала не было. Теперь оставалось проторять путь на Усть-Камчатск. Когда отошел на 2 км от Эссо, меня догнал вчерашний зеленый „КРАЗ”. Водитель тоже узнал недавнего пассажира и остановился.

Чтобы лучше разглядеть долину реки Быстрой, я вышел около обзорной площадки над дамбой Быстринской ГЭС – одной из двух малых электростанций, которые построены во второй половине 1990-х годов на Быстрой. Ветки на нескольких деревьях рядом с площадкой были связаны сотнями цветных лент. Видно, для эвенов и коряков этот обряд имеет такое же значение задабривания духов, как и у бурятов с якутами.

Полюбовавшись пейзажами Быстринской долины, двинулся дальше пешком. Опять увидел стремительные кручи, которые обрывались вертикальной стеной в реку, стремительные потоки и крутые повороты Быстрой, ярко-желтый и золотой наряды деревьев, по обе стороны реки и дороги. Ежеминутно останавливался, чтобы сделать очередной фотокадр на память о красоте „камчатской Швейцарии”. Это была территория Быстринского природного парка – одного из наибольших и самых красивых на Дальнем Востоке.

Преодолев перевал, дошел до границы Быстринского и Усть-Камчатского районов. Отсюда налево от трассы отходила туристическая тропинка в долину реки Ковавли. Пройти по ней советовал водитель „КрАЗа”, и я прислушивался к его словам. И остался очень ему благодарным. Потому что красоту увиденного места словами передать трудно!

Сначала дорожка петляла по вековечному лесу, периодически выводя к краю обрыва, где внизу шумела, перекатывая камни, горная река Ковавля. А затем вывела на небольшую опушку, на которой было обустроено из ветвей и тонких лиственных стволов несколько беседок и пеньков-стульев. С правого берега реки на левый был переброшен подвесной деревянный мостик, который качался на ветру и под ногами каждого, кто на него ступал.

Внизу, под мостиком, шумел большой мощный водопад, ежесекундно сбрасывая с несколькометровой высоты тонны воды. Это место настолько мне понравилось, что решил уже никуда сегодня не двигаться, а оставаться здесь на ночевку. Вместе со скалами Усть-Угла долина Ковавли стала одним из самых красивых мест ночевки данного путешествия.

И все же красота красотой, но и о медвежьей опасности забывать было не стоит. Поэтому, когда устраивался спать, составил из трех толстых стволов надью. Эта пирамида тлела, загоралась, горела, тухла и опять горела всю ночь, что дало возможность спокойно спать, не боясь непрошеного визита диких зверей.

Следующий день прошёл в непрерывном движении в сторону Усть-Камчатска. Я преодолел 200 километров (из них 20 км пешком), сменил 5 автомобилей, дважды форсировал на паромах реку Камчатку и в конце дня попал под холодный дождь. Но цели так и не достиг – пришлось ставить палатку под проливным дождем в 100 км от Усть-Камчатска. На втором пароме (в районе прежнего города, а теперь поселок Ключи) познакомился с путешественником и рыбаком Евгением, который прилетел из Москвы.

- Я раньше был военным и служил на Камчатке. И настолько полюбил эту землю, что каждый год во время отпуска приезжаю сюда порыбачить и отдохнуть.

Дождь продолжался почти всю ночь. Хорошо, что у меня хорошая палатка, которую я, к тому же, накрыл тентом. Это была самая „мокрая” ночь путешествия. И, как выяснилось позже, последняя ночь путешествия, проведенная в палатке.

Александр Волощук, Чернигов-Камчатка-Чернигов