«Навстречу солнцу»: Владивосток – Байкал

Продолжаем знакомить читателей со страницами будущей книги Александра Волощука «Навстречу солнцу».

Оставив теплый Владивосток, вместе с ним посетим Биробиджан, проедем по заснеженным Амурской области и Забайкальскому краю, по Бурятии буддизма и вдоль холодного, но всегда красивого и величественного Байкала.

ЕАО – не ОАЕ!

Утром 9 ноября, на 134-й день путешествия, я покинул Хабаровск и электричкой доехал в Биробиджана. Выбираться из столицы Еврейской области на трассу, чтобы заниматься автостопом, было далеко и неудобно, потому решил ожидать следующую электричку на запад – до Облучья (этот город находится на границе ЕАО и Амурской области).

Чтобы рационально использовать несколько часов свободного времени, пошел в кафедральный Благовещенский собор, а оттуда – в епархиальную библиотеку, чтобы узнать о современном состоянии проваславия в Еврейской автономной области.

Невзирая на то, что титульной нации – евреев, – в ЕАО с каждым годом становится все меньше (в 2006 г. их было не больше 5 %, в конце 2008 г. – уже 2 %), она остается отдельным субъектом в составе РФ. В то время, как другие национальные образования (Коми-Пермяцкий, Корякский, Таймырский, Эвенкский, Агинский Бурятский и другие округа) русская власть объединяет с соседними регионами, Еврейскую область не трогают. Для этого, очевидно, есть весомые политические причины.

Понятно, что граждан православного вероисповедания в ЕАО значительно больше, чем иудеев. До 2003 года область относилась к Амурской и Хабаровской епархиям, пока не была создана отдельная епархия – Биробиджанская и Кульдурская. Власть области уделяет значительное внимание развития православия в регионе, как свидетельства этого – новый, большой и красивый кафедральный собор Благовещения Пресвятой Богородицы. Новые храмы строятся также и во многих населенных пунктах Еврейской области.

Заведующая епархиальной библиотекой, узнав, что посетитель с большим рюкзаком путешествует автостопом, вспомнила, что видела меня по телевизору. Я засомневался, что она видела именно меня, ведь ни сейчас, ни в 2006 году не имел никаких контактов с местным телевидением. Разве что два года тому назад меня снимали телевизионщики города Свободного Амурской области, которая находится за 550 км от Биробиджана. Возможно, она видела передачу о других любителях автостопа, которых в России немало. От нее же узнал, что в прошлом году умер „главный еврей” Биробиджана, председатель общества „Фрейд” Лев Тойтман, с которым я общался в ноябре 2006-го.

Между двумя тысячами

В 21.00 электричкой прибыл в Облучье – небольшой городок на границе Еврейской и Амурской областей. Железная дорога разделяет город на две части: влево от нее (если ехать с востока) расположены улицы с частной застройкой, справа – микрорайон, застроенный пятиэтажками. Прошелся по темным улицам, пополнил в одном из магазинов собственные пищевые запасы, вернулся на вокзал и, не дожидаясь утра, ночным поездом „Хабаровск – Нерюнгри” продолжил свой далекий путь на запад. Кстати, этот поезд стал 200-м транспортным средством, которым я воспользовался за время данного путешествия, а ее общий километраж на то время перевалил за 20000 км.

На следующий день перешел с железной дороги на трассу, было это на севере Амурской области, вблизи поселка Талдан. Это была знаменитая „федералка” Чита – Хабаровск, по которой я двигался уже в третий раз (и второй раз – с востока на запад). Дорожное указание свидетельствовало, что от этого места 1094 км на запад в Читу и 1071 км к востоку в Хабаровск. Вокруг лежал снег, но мороз был небольшим. Вперед, на запад!

+ 250

Первая машина провезла на полсотню километров. Потом пришлось долго стоять около придорожного кафе, пока не остановился черный джип „Toyota Land Cruser”.

– Вообще-то я еду в Читу, но через 60 км сворачиваю на Соловьёвск, там есть одно дело. Оставлю тебя на трассе, если не сможешь выехать, пока я смотаюсь в Соловьёвск, то опять поедем вместе.

Я согласился на такой вариант. 60 километров джип по заснеженной дороге пробежал за 40 минут. Около поворота на Соловьёвск я вышел из машины. Водитель обещал вернуться через два часа. Чтобы не стоять на месте и не мерзнуть, забросил рюкзак за плечи и медленно пошел вперед. Останавливать машины не пытался, потому что уже потемнело. Через 4 километра меня догнал „Land Cruser” и повез дальше. Но мои надежды достичь на нем Читы оказались напрасными. Водитель хотел спать и предложил мне выйти около какого-то из придорожных кафе, где бы я мог заночевать. Сам он собирался спать в машине, но без пассажира. Ну что же, „моя машина – моя крепость”. . .

Поблагодарив водителя „джипа” за то, что приблизил меня к дому почти на 250 км, я вышел около придорожного кафе на границе Амурской области и Забайкальского края. В это позднее время я был единственным посетителем этого кафе. Когда две женщины, его работницы, поняли, что гость с рюкзаком зашел не поесть, а ищет место для ночевки, то отнеслись ко мне по-сибирски гостеприимно: угостили блинами с повидлом и чаем, а переночевать предложили в соседнем помещении шиномонтажной мастерской. Там была комната с печкой и тремя кроватями, одну из которых я и занял, на второй разместился ночной шиномонтажник, он же выполнял и функции сторожа. В печке горели дрова, но ее разожгли совсем недавно и тепло еще не успело заполнить комнату. Поэтому заснул не раздеваясь, накрывшись своей курткой.

Перегон

Проснулся около 9 часа утра, вышел на улицу и умылся снегом. Те же женщины в кафе опять бесплатно угостили завтраком. „Перегонщики” уже ездят, можно выходить на трассу. После часового ожидания остановилась перегонная „Тойота”, которая ехала в Красноярск. Водитель по имени Александр, дружественно улыбнувшись, открыл дверцы машины и сказал:

- Садись, бродяга! Поедем вместе.

Александр ехал не один, а в паре с другим водителем – Иваном, который перегонял в один из районов Красноярского края японский автофургон. С ними я полностью мог рассчитывать доехать в Южный Байкал. Так оно и вышло. Поочередно ехал то с Александром в „Тойоте”, то с Иваном в автофургоне. Первый водитель оказался жизнерадостным и разговорчивым, второй – молчаливым и мрачным. Александр на своем веку объездил почти всю Россию, а Иван, кажется, впервые выехал за пределы Красноярского края.

Проезжали знакомые места: Семиозерье, Могочу, Чернышевск. За два года федеральная трасса Чита – Хабаровск изменилась мало: те же большие грунтовые участки дороги, объезды, камни, ямы (правда, зима много чего спрятала и сгладила под слоем снега). Асфальт на трассе понемногу кладется, но такими темпами ее будут строить еще 30-40 лет. Вечером оставили позади себя Читу. Отбыв от административного центра Забайкалья на 150 км, остановились на ночевку. Я спал за задними сидениями „Тойоты” в спальном мешке. На улице мороз достигал 25 градусов, но салон машины прогревался, поэтому чувствовал себя вполне уютно.

На следующий день въехали в Бурятию. Вблизи Улан-Удэ глазам открылись замечательные зимние пейзажи: широкая река Селенга, вычурные скалы, дорожный „серпантин”. Обедали в придорожном кафе, где подавали национальный бурятский суп с бараниной. Когда в мою тарелку положили три больших куска мяса, я сразу вспомнил Монголию с ее кухней.

Поехали дальше. Вот и прибайкальский город Селенгинск с его большим целюлозо-бумажным комбинатом, который выбрасывает в небо и в Байкал тысячи тонн грязи и яда. Дымовой шлейф из его труб закрывал пол-неба. . . Вот наконец и Байкал – величественный, спокойный, прозрачный и, как всегда, холодный. Несколько часов ехали вдоль его берега, въехали в Иркутскую область, уже в сумерках добрались до Слюдянки, где я должен был выходить (мой последующий путь должен был пролечь по Тункинской долине до границы с Монголией). На прощание Александр оставил свои красноярские координаты:

– Если соберешься в путешествие на Памир, позвони по телефону мне. Я тоже очень хочу там побывать.